КОНКУРС "ДОЛИ" — "Судьба человека"
Вера КОВАЛЬ (г. Керчь, Республика Крым, Россия)
РЕКВИЕМ
Девятый день после Пасхи. Радоница – поминовение усопших. Я предварительно купила неживые цветы на рынке. Не ношу живые цветы на кладбище после того, как услышала совет от старенькой бабушки очень давно:
–Деточка! Не носи живые цветы на кладбище. Мёртвым – мёртвое, а живым – живое.
С тех пор я так и делаю. Поехала на городское кладбище, где похоронены мои родные.
Не люблю ходить одна в такое скорбное место, но в этот раз пришлось идти одной, не оказалось попутчиков. Рабочий день. Было прохладно и ветрено. Людей в этот день было не много. Обычно бывает намного больше в выходные дни. А может потому, что было прохладно и неуютно.
Как и всегда, в первую очередь, я пошла на могилку мужа, поставила цветы, сделала поминальный ритуал, постояла, мысленно с ним поговорила и отправилась дальше к могилам моих братьев. Там так же поставила цветы в вазу. Постояла, вспомнила каждого из них. Попрощавшись, я тихонько пошла к могилке отчима. Кода подходила к перекрёстку, в центре старого кладбища, то услышала звук, напоминающий скрипку. Я сначала подумала, что это мне послышалось. Откуда здесь взяться скрипке? И скорее, это был не звук, а плачь.
Я остановилась и не могла понять, откуда он? Похорон не было. Скопления людей так же.
Подумала, что кто-то принёс радио и включил, чтобы скорбная музыка разносилась по кладбищу. Тогда я прошла дальше, остановилась и стала прислушиваться. Мне не послышалось. Это действительно была скрипка. Мелодия доносилась обрывками, рваными кусками. Ветер рвал музыку и разносил по кладбищу и не было понятно, с какой стороны доносилось. Когда я повернула за угол, то увидела стоящего на обочине молодого человека, играющего на скрипке.
– Так вот кто играет! – вслух произнесла я.
На дороге лежал раскрытый футляр, а в нём монеты, конфеты, печенье. Идущие мимо люди бросали, кто что мог и сколько мог. Подойдя ближе, я замедлила шаг и услышала, как звенели падающие монеты. Их звук больше походил на заледеневшие падающие слёзы, ударяющиеся друг о друга. Скрипач продолжал играть на ветру, который трепал его волосы, струны, холодил сердца прохожих. Парень худощавого телосложения был одет в чёрный старенький костюм. Он играл, не поднимая глаз, смотрел куда-то вниз. У меня же были мурашки на коже. Я тихо подошла, положила купюру в 50 рублей в футляр и накрыла его вязаной шапочкой, лежащей здесь же, чтобы не унесло ветром. Сзади шли люди и высыпали в футляр по горсти монет. Те падали, издавая звук, действительно, падающих слёз. Я пошла дальше, но обернулась, чтобы увидеть, как он отреагировал на «щедрое» вознаграждение. Парень продолжал играть скорбное произведение. Я всё старалась вспомнить, что это за произведение и кто автор? Память не хотела мне в этом помочь. Уже я подошла к могилке отчима, поставила цветы и пошла обратно быстрее, чем обычно. Мне захотелось ещё услышать скрипку, боялась, что вдруг он уйдёт. И я мысленно молилась, чтобы парень не ушёл. Скрипач продолжал играть. Теперь я отчётлива слышала музыку, которую так неистово рвал ветер. Она разливалась по земле, уходила в глубь, в землю и возносилась к небесам. Доносились обрывки музыки, но не целое произведение. Казалось, что скрипка захлёбывалась от слёз, рыдала и ей хотелось донести печаль до каждой могилки, до каждого покойного и сказать, что их помнят, что не забыли, даже тех, к кому уже не кому прийти.
Когда я поравнялась со скрипачом, то остановилась, чтобы послушать ближе скрипку. Заканчивая играть произведение, он сразу начинал снова, и так продолжал долгое время.
Парню было лет 18-19. Он так же продолжал смотреть вниз сквозь опущенные веки. Я увидела, что у него были уставшие и озябшие руки. Через некоторое время скрипач закончил играть и медленно опустил руки со скрипкой и смычком. Чувствовалась усталость.
– Спасибо тебе за музыку! Спасибо за реквием (вспомнила, подходя к нему). Спасибо от живых и покойных, – сказала я. – Наверное, устал?
– Да нет, ничего, я привык, – смущённо ответил молодой человек.
– Чьё ты произведение исполнял?
– Адажио Альбионе.
– Спасибо ещё раз. Низкий тебе поклон. – Я поклонилась ему.
Я пошла дальше, а он стал собирать свой честно заработанный «гонорар за концерт» без аплодисментов, на кладбище. Можно сказать, что это был спектакль одного актёра в таком месте и для таких слушателей. Думаю, что равнодушных не было, ни среди живых, ни среди ушедших в вечность, слушающих скорбный реквием на погосте.
