МАРИЯ ТУХВАТУЛИНА
Книжное
Шуршат страницы. Им бы пожелтеть,
мерцать под треск витой обмякшей свечки,
чтоб воск твердел на кружеве манжет,
а отсветы качались на предплечьях.
Я собрала стихи под переплёт,
чтоб вечно жить на чьей-то книжной полке.
Коль не по силам дальний перелёт –
то птицу ждёт нелёгкая зимовка.
Но я, томясь на дальнем берегу,
к лихой зиме отращиваю крылья.
Я распростёрла руки на бегу,
и жду сигнал – своё земное имя,
укутанное в голос, не узнать
который совершенно невозможно.
Как ослепляет снега белизна,
как холод осязаем тонкой кожей…
А в доме, знаю, тихо и тепло.
Пока моих шагов тебе не слышно.
Сквозь лампы раскалённое стекло
Свет льётся на плетенье строчек книжных.
И я как будто спрашиваю вслух:
«Не страшно, не тоскливо здесь? Не больно?»
За окнами круженье белых мух –
предвестие метельной и спокойной
зимы, пришедшей вовремя, в снегу
и в переливах ледяных узоров.
…Я в мокрых хлопьях. Контур глаз и губ.
Глаза – для слёз, уста – для разговоров.
___
Но нынче – день безмолвия и света. Ты отвечаешь: «Здравствуй».
Я вхожу.
Попроси не исчезнуть
Попроси не исчезнуть. Я смею быть здесь,
В твоём сердце и доме, пусть даже незримо.
Дорожает тепло, обесценена лесть
И лицо обнажает тревогу без грима.
Всё, что тленно – рассыплется серой золой.
Город ночью овеян прохладною мглой,
Дышит легче и глубже, чем перед закатом.
Звёзды вышиты тонкой стальною иглой.
Днём же воздух набит тополиною ватой –
И распорот – щекочет на вдохе ноздрю.
Я беспечна, над бездной, смеясь, я парю,
Но, как прежде, во мне побеждает земное.
Пестрокрылая бабочка льнёт к фонарю,
Мне же нужен маяк – ведь внутри плещет море.
Не огня – лишь покоя в тебе я ищу.
Попроси, я останусь – и вечность прощу
За дорогу к тебе вдоль по осени грязной.
Я когда-то поставила в церкви свечу –
Осветила свой путь среди бед непролазных,
Если станет темно –
светом я поделюсь.
Люголь
Говорят, поэт обречен страдать, его долг - воспеть и возвысить боль.
Вот и кладу стихи, как в колыбель, в тетрадь, и цвет моих волос - мерзкий на вкус люголь.
Утром надеть браслет - чтобы сжимал мне кисть, мне без твоей руки страшно идти во тьму.
Мне надоело страх плавить и лить на лист. Ты приходи, любым - я ведь всегда пойму.
Я поделюсь теплом, ужином, тишиной. Я стану сильной, знай, больше не будет слез.
Если придет беда - встанет любовь стеной. Если стихи мейнстрим - проза звучит всерьез.
Слово имеет плоть, время теряет власть, смерть отступает пред сказанным громко, вслух.
Вширь необъятен мир, я - от него лишь часть. В тесной людской толпе счет довела до двух.
Что, говорят, поэт - он и рожден страдать? Много на свете тем, и не един сюжет.
Мне есть помимо чем жизни в стихах воздать.
Ты приходи, я здесь. Я тебя жду уже.
Чай
Хмарь да топь болотная,
Снимет ночь покровы,
Зелье приворотное
Будет в срок готово.
Колдовское зелье
Из стеблей полыни...
Будет нам веселье,
Как котел остынет!
Пахнет воздух хмелем,
А на деле - ядом.
Всем назло посмела
Быть с тобою рядом.
Утро захлебнется
Дымом от отвара,
И с вином сольется
Сладкая отрава.
Был холодный пепел -
Разгорится пламя.
Дуй сильнее ветер,
Будь что будет с нами!
