КОНКУРС "ДОЛИ" — "Судьба человека"
Василий НЕСТЕРЕНКО (г. Керчь, Республика Крым, Россия)
Керченский маньяк
(рассказ)
В моём родном городе 17 октября 2018 года стоял яркий чуть ветреный день.
Я по-стариковски после небольшой зарядки и обзора интернета вышел во двор своего частного сектора – небольшой усадьбы при одноэтажном коттедже. Надо было пособирать упавшие за ночь грецкие орехи и подготовить пару небольших ёмкостей под перезревший виноград. Вино в этом году будет на славу. Даже сахар не придётся добавлять.
- Лиля, представляешь, заметка мелькнула в сети, будто в Крыму взорвали институт. – Ляпнул я без обиняков, как только увидел на крыльце мою 45-летнюю пышку-жену, проснувшуюся после ночного бдения в Вёрдкрафте.
- Где? в Крыму? Да не может этого быть!
- Думаю, что в Симферополе.
- Это какой-то фейк.
Моя жена не поверила.
Но наш разговор услышала моя бывшая супруга Елена через сетку-рабицу, натянутую между разделёнными участками сада. С ней мы уже тридцать два года в разводе и даже успели снова подружиться. Процесс сбора урожая располагает к миролюбивым беседам.
- Привет, соседи! Так уже и по телевизору этот кошмар показывают. Это у нас в Керчи случилось. В бывшем металлургическом техникуме в столовой стёкла повылетали. Представляете?
- Это который на заводе Войкова? (Удалённый от нашего Аршинцевского район города, расположенный по направлению к паромной переправе).
- Да-да. Он самый. В программе Мир-24 каждые десять минут напоминают о случившемся. Кажется, баллон с газом взорвался.
- Ну хоть не теракт.
- Там дети погибли. 10 человек.
- Да ты что! – Мы с Лилей одновременно ахнули.
………………………………
Закончив срочные дела по хозяйству, я поехал на нуга-бест. Это такой салон в центральной части города с массажными койками и разными лечебными гаджетами. Для меня же – палочка-выручалочка от гипертонии и др. хронических болячек.
В автобусе-скотовозке, (так народ прозвал «Икарусы», у которых скорости переключаются как на поломанной коробке передач «запорожца»), я встретил атлета-приятеля. Зовут Виктор. Ему слегка за сорок. Он профессиональный спортсмен и, по совместительству,торгует валютой на рынке.
- Нестор, как ты думаешь, на что эти уроды рассчитывают? Ведь Керчь – ловушка для них.
- Для кого?
- А ты что, ничего ещё не знаешь про террористов?
- Нет. По телеку сказали, что в столовой колледжа баллон с газом взорвался. Дети погибли. Эти пожарники – темнилы. У нас в городе около 200 тысяч населения, не считая приезжих, и – всего один театр. И тот закрыли напрочь. Подстраховались. А тут почему-то прогавили.
- Ну, ты отстал от жизни, уважаемый. Там четыре автоматчика и куча трупов. Только куда они бежать теперь думают? Что-то не могу дозвониться. – Он снова стал возить огромным указательным пальцем по экрану дорогого смартфона. – В этом колледже моя сваха директрисой работает.
- Так ты что, туда не поедешь разве? – удивился я такому спокойствию здоровяка, поскольку помню, что он в политех устраивал кого-то своих детей.
- Да зачем это надо? С дочкой я связался. У неё всё в порядке. Но она больше ничего рассказывать пока не хочет, говорит: «Папа, я там такое видела! Мне страшно вспоминать. Потом, может, как-нибудь расскажу». Вот так-то.
- А как же сваха?
- Ну, со свахой у меня отношения сложные. Подожду, пока сама позвонит.
- Там, небось, в таком разе, уже весь периметр менты оцепили. Пошли тогда на нуга-бест. Кости подлечим.
- Уговорил. Мне только что позвонили: рынок закрывают. Так что у меня выходной.
Демонстрационный зал южно-корейской фирмы «Нуга-бест» находится на втором этаже трёхэтажного здания в районе центрального рынка. Виктор остался стоять в дверях, по-хозяйски оценивая взглядом тридцатипятилетнюю красотку-лекторшу.
Но Снежана даже не подошла к потенциальному покупателю лечебной керамики. С первых секунд стало ясно: все посетители и два лектора-продавца уже в курсе случившегося.
В салоне стояла гнетущая атмосфера свалившегося на город несчастья.
Вторая лекторша – пожилая Людмила Ивановна вместо чтения лекции, сжимает себе виски, стоя перед микрофоном, мучительно силясь заставить себя работать.
Я вспомнил, что у неё в политехническом колледже учится внук Боря. Он иногда приходит ей помогать делать уборку в конце рабочего дня. Из зала доносятся голоса посетителей салона, как бы заменивших лектора. В основном это пожилые люди. Женский голос:
- Сейчас еду в маршрутке мимо техникума, а там почти все окна повыбиты, что на правой половине второго этажа. Вижу женщина бежит, хорошо одетая на каблуках. У неё шарф размотался, она споткнулась об него, упала, поднялась и опять бежать. Кому-то звонит на ходу. Плачет. Ужас.
- Это татары сделали, или бандеровцы – категорично заявил 93-летний фронтовик Иван Захарович, нежась на предоставленной ему без очереди массажной кровати.
Мой знакомый, распрощавшись, ушёл, а я прошмыгнул в дальний угол на платную процедуру для ног. Шипастый горячий коврик, на котором я активно топтался, жёстко массажировал мои отвердевшие стопы и успокаивал расходившиеся нервы.
- Вот-вот, теперь ещё людей будем стравливать друг с другом! Несчастных татар не за что убивать начнут! – буквально зашипела мне на ухо доверительным тоном незаметно откуда подошедшая вплотную Снежана. – А почему твой приятель опять не зашёл? Ты его пробовал убедить?
- Ну, присматривается пока мужик. Колеблется. Он при деньгах. Так что когда надумает, то сразу что-нибудь солидное приобретет. Просто ему здесь время тратить со стариками не хочется.
- А я что, старая для него? – возмутилась темпераментная красотка.
- Да, это точно правый сектор! – громко поддержала деда другая старушка лет 80-ти.
- А вы видели, что берётесь так утверждать? – А то я тут скоро драться с вами со всеми начну! – Нарушая торговую этику сорвалась с катушек Снежана. Я знал, что она родом откуда-то из западенщины.
- А за что ж вы с нами драться так хотите? – по-одесски пропела блондинка моего возраста – преподаватель русского языка на пенсии Марина Абрамовна.
- А мне не нравится, когда при мне про Украину плохо говорят! Потому что я украинка.
- Так и я украинка – не унималась пожилая учительница.
- А у меня отец был украинец, а мама русская, царство небесное! Я всех люблю и хочу, чтобы все друг с другом только дружили. – вклинилась в беседу ещё одна бабушка-одуванчик в широкой соломенной шляпке.
И пошло-поехало… Благо, что народ воспитанный. До драки дело так и не дошло.
Когда возвращался домой, то обратил внимание, что у центрального городского пункта переливания крови толпились молодые люди: парни и девушки студенческого возраста и внешности. Кто-то снимал хмурую толпу на смартфон. Я хоть и догадывался, что придётся писать заметку, но не решился потревожить этих великих граждан России своей журналистской суетой.
18 октября
На следующий день с утра рванул через весь город прямо к месту трагедии. Хорошо, что ещё возле дома в цветочном магазинчике догадался купить пару гвоздик. С цветами в городе начиналась напряжёнка.
Возле техникума стояла охрана и лишь у трассы власти соорудили нечто наподобие траурной вертикальной стелы, покрытой чёрной тканью. К ней можно было положить цветы. Их уже много. Этакий холмик памяти. Прямо на асфальте – свечи в баночках, чтоб не потухли. Вокруг видеокамеры, много специализированных машин прессы и несколько военных грузовиков.
Среди шедших навстречу попадались заплаканные лица молодых девчат. Одна из них громко и испуганно лопотала в телефон:
- Он угрожал мне: «Мы будем всех вас отстреливать!» Чего они от нас хотят?!.
Возле автовокзала снова встречаю Виктора.
- Ну что, пойдём на процедуру?
- Нет, Василий, я простынь опять дома забыл. Потом как-нибудь. Тут сваха звонила мне вчера. Говорит: «Ангел-хранитель отвёл от смерти. Всего за десять минут до налёта вызвали по делам. А Росляков именно за мной шел. В учительской людей поубивал. Когда меня не застал, то сам от злости застрелился». Вот такое мне рассказала.
- А что насчёт автоматчиков? Они реально были? Или это сплетни?
- Ты вот как думаешь: мог бы один 18-летний пацан за семь с половиной минут столько народа положить? А подготовить столько взрывчатки без опыта и самому не подорваться?
- Так ведь не дурак же, если до четвёртого курса доучился. К тому же группу из нескольких человек всегда намного легче вычислить: кто-то обязательно проболтается.
А одиночку-маньяка – ещё попробуй угадай.
19 октября
Разговор дома с женой
- Я с Анжелкой разговаривала. Она говорит, что там человек пять стреляли. Люди прыгали с верхних этажей, а в них вдогонку стреляли.
Нас за идиотов держат. В Крыму всё тихо. Никаких терактов. Как он один мог – 18-летний пацан – и заминировать и пострелять столько народу?
- Лилёк, это досужие сплетни. А у страха глаза велики. Кому-то хочется дестабилизировать ситуацию.
- Я понимаю, ты в Советский Союз ещё веришь. Но оглянись вокруг. Даже связь по телефону во время похорон отсутствует. Они думают, что так никто не узнает, что теракт.
- А я уверен, что это не теракт. В закрытом помещении попробуй взорви что-то. И будет куча трупов.
- Там почти у всех пулевые ранения.
- А ты видела?
- Ну так все говорят.
- Говорят, в Москве кур доЯт.
…………………………….
В день похорон я, поколебавшись, решил остаться дома. Мне без малого 67+сердечная недостаточность. Моё сердце бы не вынесло той атмосферы, что творилась на похоронах. Да и по характеру я затворник.
Наблюдая по ноутбуку (он-лайн) за происходящим, я заметил как по-хозяйски осматривает красивые и дорогущие гробы человек, очень похожий на бывшего мэра Керчи Олега Осадчего. Насколько мне известно из городских сплетен – это наш серый кардинал и его семье принадлежит много чего в Керчи, в том числе и фирма ритуальных услуг «Скорбота».
Виталий Реаленко, певчий церковного хора (мой приятель): «Нестор Михайлович, дорогой, там на площади, а особенно на кладбище, когда крышки гробов открыли, чтобы проститься – ужас какой-то творился. Я такого дикого горя никогда ещё не испытывал. Даже когда маму хоронил. Люди падали в обморок, их откачивали».
20 октября
Разговор с одной старой знакомой-россиянкой, которая узнав, что мне нужен материал для заметки, попросила не указывать её имя:
- Мой внук (студент) видел, как из туалетов выходили автоматчики, потом шли по коридору, ногами выбивали двери в классы и расстреливали всех наповал. А этого пацана-Рембо просто подставили. Его пристрелили в самом начале.
Говорит, что тот, пока поднимался по лестнице, успел всего один раз выстрелить и то вверх. Это прозвучало как сигнал к началу операции. Там было ещё четверо. А мой Борька уже третий день из своей комнаты никуда не выползает дальше туалета.
- Просто у ребёнка психологический шок. Его бы к психиатру сводить. Он со страху мог исказить реальность.
(Аналогичных диалогов с разными людьми у меня было ещё несколько).
Под вечер я поехал на собрание керченских литераторов.
Лишь писательница Милена Бондарь (она же Елена Бонд) не просила не упоминать её в заметке:
- Нестор, я же снайпер. Этого стрелка явно пристрелили. Ему бы полбашки снесло, если в упор из ружья в висок выстрелить картечью. Это точно не самострел.
- Так оно ж не пороховое.
- Слушай, ты, — поднапыжылась бывшая стрельчиха, — а это не с твоих ли песен юнец так разбушевался? Ты знаешь, что он твой сосед? С улицы Нестерова!
- Они только рэп слушают. Если и читают, то фэнтези. Кстати, роман «Мизантроп» Владимира Зайцева из этой темы. На днях была презентация. А на издание моих «перлов» наша городская культура в жизнь не расколется.
- Возле маяка со стороны Азовского моря была перестрелка. Я успела у блогера Анатолия Шария отследить этот материал. Но его тут же почистили. Говорят, что для ликвидации террористов наши срочно прислали откуда-то из горячей точки группу спецназа. Но четверо автоматчиков перестреляли вояк и улизнули. А раз нет пойманных террористов, значит, надо всё свалить на пацана. Считаю, что это был прорыв диверсионной группы. Стопроцентный теракт. – Подвела вердикт другая продвинутая симпатяшка-писательница, пожелавшая остаться неизвестной. Но, поскольку с этой фантазёркой, стоящей на учёте в местной психушке, я давно и хорошо знаком, то лишь улыбаюсь в ответ и говорю: «Я тебя тоже рад видеть, Машенька!».
Тема литературной дискуссии называлась: «Патриотика и лжепатриотизм».
В Керченском лито «Депо Пегаса» подрастают, на мой взгляд, очень талантливые литераторы.
- А что делать, если ты сказал, как писатель: правду-матку, а тебя за это – к ногтю? – Попробовала пошутить одна начинающая поэтесса.
- Берёшь дробовик и стреляешь всех подряд. — Тут же парировал другой молодой, но не менее талантливый автор.
Все захихикали. Шутка удалась.
P. S. Я за последний год окончательно расслабился и перестал читать бумажные новости. Отчасти в целях экономии. Поэтому волей-неволей нахожусь в эпицентре всех сплетен, сквозь бурю из которых, как говорил один мой знакомый-моряк, можно увидеть даже дно океана.
Недавно узнал, что родители не хотят забирать тело своего доморощенного мизантропа.
А ещё – что при раскопках где-то в Сибири обнаружена древнеславянская глиняная табличка. На ней текст-наставление, смысл которого таков: «Наши чада (подобно домашним животным) несут на себе бремя грехов наших. Берегите неразумных. В них наша надежда на искупление».
………….
Утро следующего дня началось с опроса молодой красивой журналистки газеты «Вести» насчёт одноэтажного здания, что напротив моего особняка. На желтой стене ветшающего строения ещё остались следы от надписи: «зал царства свидетелей Иеговы».
Я в это время вывозил тачкой-кравчучкой пластиковое корыто с мусором.
- Скажите, проходят ли сейчас богослужения в этом помещении?
- Какие могут быть богослужения, если их уже два года как разогнали? Они ж конкуренты нашему православию.
- Что вы по этому поводу хотели бы сказать?
- В войне религий победит не Бог, а бандит. Ходил бы этот придурок в свою секту, которая, кстати, запрещает брать в руки оружие, и ничего бы не случилось. Но секту запретили. Отняли Бога. И вот результат.
А ещё есть и такая, не менее бредовая версия: это всё америкосы могли подстроить, чтобы отыграться за проигранный ими Крым и за утраченное влияние на умы молодёжи в России с помощью таких сект, а заодно и втянуть нашу страну в войну с «заряженной» ими же Украиной.
Ищите, кому это выгодно.
Этих слов я так и не произнёс.
- Девушка, мне не до интервью. Видите, сколько мусора скопилось?!
