Кравченко Ирина (г. Бахчисарай, АР Крым, Украина)

Скажи мне, город мой…

Скажи мне, город мой, за что люблю тебя?

Твоих суровых скал печальное молчанье,

И стройных тополей в пуху усталый взгляд,

И речки Чурук-Су чуть слышное журчанье…

Скажи мне , город мой, за что люблю тебя?

 

Когда-то хан Гирай, насытившись  Кырк-Ором,

В долину снизойдя, нашел в ней дивный край.

Он заложил дворец, построил город

И имя дал ему — Бахчисарай.

 

Ты многих позабыл, а  может, помнишь многих?

И улочки твои хранят покой веков,.

Айлант шумит листвой над домиком убогим

И вспоминает тех, кто в нем обрел любовь:

 

Как Пушкин здесь бродил, фонтаном очарован,

За ним печаль твою Мицкевич познавал,

Ахматова в тебя влюбилась, милый город,

А Лесю Украинку околдовал.

 

И часто, город мой, тебя я покидала,

Манили вдаль меня Москва и Петербург,

И с Киевом тебе надолго изменяла,

Познав и горечь встреч, и новизну разлук…

 

Но вот я вновь с тобой, мой каменный любимый!

В объятиях твоих ущелий и пещер.

Я слышу голос твой, призыв неутомимый,

Стремящийся ко мне с твоих бурлящих недр.

 

Теперь я вся твоя, твоя душой и телом,

Нужна ли я тебе, ты мне не отвечай!

Свою любовь к тебе я оправдаю делом!

Мой ад, мой звездный рай, мой крест — Бахчисарай!

 

«Слава всевышнему! Лицо Бахчисарая опять улыбнулось…»

Надпись на фонтане слез Бахчисарайского дворца. XVIII в.

                                                                       Неизвестный автор.

По старым улочкам шагая,

Забыв о всех своих делах,

Вдруг вижу я Бахчисарая

Лицо уставшее в слезах.

 

И голос тихий и печальный

Поведал о своей тоске.

Он приоткрыл завесу тайны

Той грусти, что явилась мне:

 

Уж запах кофе ароматный

Его ноздрей не щекотит

И стали острой звон булатный

 В его ушах уж не звенит.

 

Его глаза не видят ныне

Базаров шумной суеты,

Верблюдов-кораблей пустыни,

Товаров редкой красоты.

 

Иссякли пышные фонтаны,

Умолкли птичьи голоса,

Пустые медные къуманы

Трубят беззвучно в небесах.

 

Уж не стучит искусный медник,

Сапфир не тронет ювелир,

И не промчит лихой наездник

Сзывать гостей на ханский пир.

 

Никто не шлет хвалу Аллаху,

Завален мусором арык,

И негде поклониться праху:

С землей сровняли мезарлык.

 

Он, как последнюю молитву,

Твердил, сжимая скал кольцо:

«Мне не осилить этой битвы,

Увы, я потерял лицо…»

 

И слезы горькие стекали

На грудь могучую его,

А люди и не замечали,

Что город плачет о былом…

 

Года разлук прошли и снова

По старым улочкам брожу,

Ищу черты лица суровы,

Но таковых не нахожу!

 

Наверно, чудо здесь случилось,

Мой город снова стал юнцом,

И вновь улыбкой озарилось

Его прекрасное лицо.

 

Нет той морщинки, по которой

Слеза катилась в Чурук-Су.

Мой милый, вечный, старый город,

Вели — я кофе принесу.