Максименко Юрий (Саша Снежко) - г. Гомель, Республика Беларусь

ЭВАКУАТОР


Никто не знал его имени. Все звали его Букинистом. Весь дом его представлял собой громаднейшую библиотеку – даже на кухне полки были заполнены не привычными каждому банками с крупами, а книжными раритетами. Единственное, что говорило о том, что здесь находится кухня, старая двухкомфорочная плита да древний латунный чайник на ней. Заваривая душицу и чабрец, Букинист потчевал Ивана сухариками да нахваливал парня за усердие в собирательстве редких книг. 
А свела их судьба в скверике, именуемом в народе пионерским, когда Иван в куче книг, разложенных Букинистом на покрывале, выбрал редкое издание Антония Белицкого «Светоч, или Поучение о семи вратах рая».
- А у тебя, братец, губа не дура, – присвистнул Букинист. – Да ты знаешь, что книгу эту в руках держал сам Пушкин, когда проезжал через Белицу и ночевал у праведного Антония!
- Если не продаёте, зачем в хламе держите? – обиделся Иван. 
- Не смей книги хламом называть! Не тебе судить! Плохая она или хорошая, а имеет свойство эвакуировать нас из мира этого.
Иван ухмыльнулся:
-Эвакуатором подрабатываете?
- Только без сарказма, братец мой. Приходи сегодня вечером ко мне домой – сам убедишься, - и адрес свой на бумажке написал. 
Весь день Ивана прошёл в хлопотах. Только поздно вечером вспомнил он о приглашении Букиниста. Уже в сумерках искал искомый дом на 3-й улице Технической. Едва успел подойти к крыльцу – дверь неожиданно распахнулась и Букинист, жестом руки пригласив в дом, сказал, светлея лицом:
- А я уж думал, что ты не придёшь. Меня многие чокнутым считают, потому и сторонятся.
Ароматы свежезаваренного чая царствовали во всём доме. На кухонном столе, среди чашек, лежала знакомая книга, а в ней – закладкой – сложенный листочек пожелтевшей бумаги. Едва Иван глотнул обжигающего чая, как увидел перед самим лицом развёрнутый лист, извлечённый из книги.
- Читай! – сказал Букинист.
- «Молитва Антония Белицкого», - название стихотворения Иван прочитал вслух.
Когда уныние тобою овладеет,
Твори молитву ты усердно трижды в день…
- Сам Александр Сергеевич отцу Антонию посвятил. И внизу арапский свой портрет оставил, дабы всякому Фоме неверующему было понятно, кто автор сих строк… 
- Быть этого не может! – не поверил Иван. 
- Может, ещё как может! – ухмылялся Букинист, подливая кипяточку. – Ты знаешь, сколько  человек за этим листочком охотятся, как деньги мне за него предлагали?! Библиотеку Ивана Грозного можно купить, если найдут её…А мою библиотеку не дорого ценя. Хламом называют. А ты поброди среди полок, посмотри, какие сокровища мной за шестьдесят лет собраны. Всё, что понравится, подарю тебе.
Весь вечер Иван изучал библиотеку Букиниста. Выбрал редкое издание стихов некоего Сосо Джугашвили да альбом некоего австрийского малоизвестного художника Адольфа Шикльгрубера.
- Удивил ты меня, братец. Понимаешь толк в редкостях, - похвалил Букинист. – Есть у тебя особое чутьё на книги. Так и быть, подарю тебе труд Антония, а автограф Александра Сергеевича себе оставлю пока. Приходи завтра в нотариальную контору – оформим на тебя мои дары.
Когда назавтра Иван прочитал заверенную нотариусом бумагу, весь мир поплыл перед ним в лёгкой дымке – документ гласил, что вся библиотека гражданина такого-то после его кончины переходит в Иваново владение, а редкий автограф пера великого Пушкина – в местный краеведческий музей.
- За «Светочем» уже сегодня можешь зайти, - сказал на прощание Букинист.
Иван забросил все свои студенческие конспекты в предвкушении вечера, когда он станет обладателем уникальной книги. За полчаса добрался в Белицу на знакомую улицу, погружённую во мрак. Дом Букиниста  был тих и свет не озарял его окна. Тревожно стало на душе.
В потёмках Иван  открыл полураспахнутую дверь, вошёл в кухоньку и почувствовал чьё-то присутствие.  Ступил в какую-то лужу и, поскользнувшись, упал. Очнулся, когда кто-то, склоняясь над ним, говорил: 
- Оклемался наш поздний посетитель.
Когда сознание полностью вернулось к Ивану, он увидел, что сидит на стуле, привязанный к спинке.
- Кто вы?
- Букинистовы приятели мы, за старым должком к нему пришли. А вот ты кто?
Иван назвался.
- Может просветишь нас, за что Букинист тебе свою библиотеку переписал. И где «Светоч» с рукописным листком в нём?
И тут Иван увидел лужу крови и лежащего в ней Букиниста.
- Вы убили его?!
- Глупый! Если бы мы, стали бы здесь с тобой возиться да милицию дожидаться! – сказал один из неизвестных. – Так где «Светоч»?
- Я не знаю, - сказал Иван и снова погрузился в липкое марево беспамятства. 
Когда очнулся, обнаружил, что труп Букиниста исчез, увидел пол без явных признаков крови и тех же неизвестных, спокойно попивающих чай.
- Где «Светоч»?
Второй из неизвестных наотмашь ударил Ивана по лицу.
- Насилие – не наш метод, Лаврентий, - сказал первый. – Запрём его в чулане. Авось, сознание просветлеет…
Неизвестные ушли. Щёлкнул замок запираемой двери. Иван пошевелил связанными сзади руками и понял, что сможет снять с себя путы, то напрягая, то расслабляя руки. Вскоре верёвка сползла  с запястий…
Иван бросился к шкафу, где Букинист хранил автограф «Молитвы». Листка не было!!! В куче сваленных со стеллажей книг  он нашёл коричневую книгу с большими буквами М и Б на обложке. Открыл… Книга начиналась строками: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках». Иван перелистал книгу и прочитал: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат»…
…Вернувшиеся в дом неизвестные нашли запертый чулан, стол, стоящий у стола и раскрытую книгу Булгакова, ещё хранящую тепло человеческих рук…Юного узника они не смогли найти в запертом доме и, не солоно хлебавши, покинули жилище Букиниста…
Дом вскоре опечатала милиция – до объявления наследника. Но никто так и не заявил своё право на дом и библиотеку. А по ночам соседи в нём стали часто видеть  слабый свет настольной лампы. Приехавшая по вызову милиция нашла следы недавнего пребывания человека. На столе лежала толстая тетрадка, первая страница которой гласила: ИСТОРИЯ БУДУЩЕГО. Далее чьей-то рукой описывались удивительные странствия, начинавшиеся восклицанием: «Букинист прав: эвакуатор существует! И этот эвакуатор – его библиотека, его книги! Мне вчера довелось побеседовать с Понтием…» Далее никто записки читать не стал, сочтя их бредом сумасшедшего. Дом снова опечатали. Дом, казалось, осиротел. Но если в глухую ночь заглянуть в его окно, можно увидеть склонившегося над столом молодого человека. Он описывает свои приключения –  совсем как главный герой Герберта Уэллса, Путешественник во Времени…