Наталья Лаврецова
Страницы из книги «На экскурсию с Буковским»
Пушкин писал: «Не любить деревни простительно монастырке, только что выпущенной из клетки, да 18 летнему камер-юнкеру. Петербург — прихожая, Москва — девичья, деревня наш кабинет. Порядочный человек по необходимости проходит через прихожую и редко заглядывает в девичью, а все время проводит у себя в кабинете».
Таким кабинетом для поэта и явилось маленькое сельцо Михайловское.
Но, прежде чем мы туда отправимся, — небольшой экскурс в историю.
22 марта 1922 года.
Декрет Совета народных Комисаров о создании заповедника, который сейчас носит довольно длинное название: "Государственный мемориальный историко-литературный, природно-ландшафтный музей-заповедник Александра Сергеевича Пушкина".
В настоящее время это самый большой литературный заповедник в мире, площадью около 40 тысяч гектар. Включает в себя несколько музеев, выставочных залов, мемориальный комплекс Святогорского монастыря. Здесь постоянно проводятся конференции, симпозиумы, события самого разного масштаба.
Всем этим, конечно, мы обязаны Александру Сергеевичу, его пребыванию здесь, его гению. Благодаря ему, маленький поселок Пушкинские (Святые) Горы с населением около 7 тысяч человек сейчас превратился в настоящую литературную Мекку России.
Первые упоминания о землях "Михайловской губы" датируются началом 18 века.
В 1742 году Елизавета Петровна, дочь Петра 1, "вошед на престол" вспоминает о соратниках отца и жалует Абраму Петровичу Ганнибалу, арапу Петра Великого, эти земли в вечное владение. В память о его былых заслугах перед Отечеством
После смерти Абрама Петровича по раздельному акту 1781 года вотчина делится между его сыновьями. Они получают: Осип Абрамович (дед Пушкина) "В Псковском наместничестве в Опочецком уезде в Михайловской губе деревни: Устье, что ныне называется сельцо Михайловское". Петр — деревню Кучане, что ныне сельцо Петровское, Исаак — деревню Оклад, что ныне сельцо Воскресенское.
Кроме этих владений, в акте перечисляется большое количество сел и деревень, полученных наследниками с "мужска и женска пола душами (…), с лесы и сенными покосы, с рыбными ловли и со всеми угодьи…"
Ганнибалы прочно обосновываются на Псковской земле.
Сейчас мы с вами направляемся в родовое имение Ганнибалов-Пушкиных, где юный поэт бывал несколько раз и куда впоследствии оказался сослан, попав из южной ссылки сразу в северную. Он прибыл в Михайловское в августе 1824.
Подробнее мы поговорим об этом позже, пока лишь сделаем небольшое отступление, чуть затронув тему "дороги Пушкинской поры". Чтобы могли нагляднее представить путешествие поэта из северной столицы в Михайловскую глушь.
Итак, Пушкин выезжает из Петербурга. Ему выдают прогонные деньги из расчета 8 копеек верста-лошадь. Это — если за казенный счет путешествуешь, а если по личным надобностям, то 10 копеек верста-лошадь по основным трактам Российской империи. Если еще приплюсовывать 2 положенных копеечки до ближайшей станции, то, с помощью нехитрой арифметики, можно подсчитать всю сумму (прибавив еще расходы и за тройку лошадей).
Пушкин расписывается в полученной сумме: 389 рублей 4 копейки.
Девять дней пути... Он не торопится — было бы неестественно торопиться в ссылку.
9 августа он здесь.
Начинается знаменитое Михайловское сиденье.
В Михайловское мы пойдем пешеходной тропой от деревни Бугрово.
Деревня существует с начала 18 века, хотя понятие "Бугровская пустошь" встречается еще в писцовых книгах XVI века. В Пушкинское время деревенька совсем небольшая — три или четыре двора. Со стороны Святых (Пушкинских) Гор это была ближайшая деревня к Михайловскому.
Сразу за деревней — музейный мельничий комплекс: живописная водяная мельница, дом мельника, амбары, хозяйственные постройки. В настоящее время здесь восстановлена русская деревня в миниатюре.
Справа от дороги — мельничий пруд. Вода этого пруда и крутит мельничное колесо. В самой мельнице вам могут намолоть муки, какой хотите: ржаной, пшеничной и даже с отрубями.
Многие связывают сюжет Пушкинской «Русалки» с событиями, которые могли случиться именно здесь. Вполне возможно — история типична. Немного воображения — и можно дорисовать картину, включив в нее и старого мельника, и его дочь, и маленькую русалочку.
Михайловскими рощами
При входе в Михайловские рощи — братская могила воинов, погибших здесь во время освобождения Михайловского в июле 1944 года. Автор строк на могильной плите — поэт Михаил Дудин:
Здесь похоронен воин неизвестный,
Освободивший Родины святыню.
Бессмертной славы мужество достойно —
Идущий мимо, голову склони!
И мы почтим минутой молчания память воинов, погибших при освобождении этих святых мест.
Продолжая путь к Пушкинской усадьбе, видим, не доходя до нее трехсот метров, Михайловскую часовню. Она уютно расположилась среди леса на небольшом подъеме, Поклонной горке. Известно, что уже после смерти Пушкина в 1841 году сюда приезжала его вдова Наталья Николаевна. Вместе с доктором в этой часовне она принимала местных крестьян.
Рядом с часовней – псковский поклонный каменный крест. Говоря по правде, креста этого здесь раньше не было. Он перенесен от деревни Гораи, где стоял на большой дороге. Крест древний, с 1504 года. Надпись обычная, типичная: «Царь Славы Иисус Христос». Внизу — греческое слово «Ника». На ложе креста можно прочитать надпись, сделанную на славянском языке: «Сей крест поставил Филипп Крюков роду своему на поклонение и себе на память».
Дальше в сторону усадьбы наш путь проходит по еловой аллее. Так традиционно оформлялись в средней полосе центральные въезды в усадьбы. Здесь всегда немного сумрачно и таинственно.
Южная часть аллеи относительно молода, елки посажены уже после войны. Старая часть аллеи была утрачена еще в конце XIX века. Особый урон заповеднику, как уже говорилось, нанесла война. Но и в этой части аллеи растет старая ганнибаловская ель, хоть большая часть деревьев-старожилов — в северной ее части.
Михайловский парк был заложен дедом поэта, Осипом Абрамовичем Ганнибалом, в 80-х годах XVIII века. Надо сказать, что парк крайне эклектичен. В нем присутствуют элементы французского регулярного парка, элементы английского ландшафтного парка, элементы довольно редкого в наших широтах итальянского террасного парка. Все вместе это называется... Русский парк! И в этом его еще большая прелесть и привлекательность.
Соответственно, присутствуют здесь и разные парковые затеи: беседки, гроты, дерновые диваны — как и положено в парках конца XVIII – начала XIX веков. Обязательная принадлежность парков — пруды. Не исключение и Михайловский парк — здесь целых шесть прудов. Для сравнения: в Тригорском — 4 пруда, в Петровском — 3. Когда побываем в этих парках, увидим разницу: Петровский парк — строгого французского регулярного стиля, Тригорский, наоборот, — английский ландшафтный парк, и только в Михайловском можем полюбоваться разнообразием всех стилей и элементов.
Слева от еловой аллеи за деревьями просматривается земляной грот. Возможно, именно там Арина Родионовна и хранила свои наливочки да настоечки. Так и вспоминается Пушкинское:
Погреб мой гостеприимный
Рад мадере золотой,
И под пробкой смоляной
Сан-пере в бутылке длинной...
Напротив грота — роскошный дерновый диван, так и манит расположиться. Возможно, его соседство рядом с гротом вполне обусловлено. Но мы пока воздержимся, не будем примерять на себя ни то, ни другое.
К сожалению, не все аллеи в Михайловском парке сохранились и четко прослеживаются. Но вот одна из них — уникальная липовая аллея. Уникальная, прежде всего, по силе своего лирического звучания. Вряд ли в мировой усадебной, парковой архитектуре отыщется что-нибудь подобное.
Эта старинная липовая аллея названа в честь женщины, которой мы обязаны возникновением такого шедевра лирики, как стихотворение: "Я помню чудное мгновенье". Аллея Анны Керн.
С Анной Петровной Керн (урожденной Полтарацкой) Пушкин познакомился еще в 1819 году в Петербурге на Фонтанке в доме у Олениных. И надо ж тому случиться, что она оказалась племянницей хозяйки Тригорского. Приезжала в Тригорское дважды в 1825 году. Разумеется, бывала и в Михайловском. Вот как она сама вспоминает об этом: "Приехавши в Михайловское, мы не вошли в дом, а пошли прямо в старый запущенный сад, "Приют задумчивых дриад", с длинными аллеями старых деревьев, корни которых, сплетаясь, вились по дорожкам, что заставляло меня спотыкаться, а моего спутника — вздрагивать".
На другой день Пушкин приходит утром в Тригорское и, в память об этой встрече преподносит Анне Петровне экземпляр второй главы "Евгения Онегина", в неразрезанных листах которого она и находит это стихотворение:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный,
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
Собственные воспоминания Анны Петровны передают трепет этих встреч, волнение поэта, которое, в конечном итоге, и воплотилось в эти чарующие строчки.
Когда Анна Петровна ненадолго уехала с семейством Тригорского в Ригу, с Пушкиным завязывается переписка. Письма очень интересны.
А в письме к ее двоюродной сестре Анне Николаевне Вульф, с которой Пушкин был дружен, он пишет, вспоминая: «Каждую ночь я гуляю по саду и думаю: она была здесь. Камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе подле ветки увядшего гелиотропа. Я пишу много стихов. Все это, если хотите, очень похоже на любовь».
В письме же к самой Анне Петровне с грустью признается: «Все, что я могу сделать в нашей печальной деревенской глуши — это стараться не думать о вас».
Старинные липы и до сих пор переплетаются корнями, может, теми самыми, о которые спотыкались ножки Аннеты Керн, заставляя ее спутника вздрагивать и подхватывать ее под руку. Их силуэты бродят в старинном парке и по сей день.
Недалеко от липовой аллеи еще две типичные парковые затеи — беседки. Но наш путь ведет к другому уголку парка — к острову уединения.
Остров уединения — одно из любимых мест в Михайловском парке. Можно представить себе: когда-то, перекинутый к острову уединения, здесь находился ажурный горбатый мостик. Закрыли его по причинам чисто прозаическим: чтобы любопытные экскурсанты остров нечаянно не вытоптали.
Я застал то время, когда здесь играл симфонический оркестр: в праздник поэзии переправили туда оркестрантов. И вот, лет десять назад, — мы ведь в России живем, у нас все бывает — переправили туда оркестрантов и забыли. Они мечутся, не знают что делать, а тут такие выкрики добродушные: "На барабане плыви, смычком подгребай..."
Вы знаете, сколько лет вожу экскурсии, лет тридцать как минимум, но ни разу там не был. Не осмелился, чтобы свои следы не оставить...
В Михайловском целая система Ганнибаловских прудов. Пруды копаные. Вода из одного пруда, когда он переполняется ливнями, стекает в другой, а оттуда уже в речку и в озеро. Получается такая красивая водная многоступенчатость. Как раз возле острова уединения мы можем наблюдать такой перепад, особенно усиливающийся в половодье. Можно и услышать плеск воды, и полюбоваться издали на горбатый мостик.
А справа просматривается большая поляна, даже поле, где проходит ежегодный Всероссийский Пушкинский праздник поэзии — в первое воскресенье июня, приуроченный к дню рождения поэта. Десятки тысяч людей собирает поляна в эти торжественные дни. Если еще не были, побывайте обязательно!
Напротив острова уединения — юный, послелицейский Пушкин. Это несколько необычный памятник работы Петербургского скульптора Галины Додоновой. По замыслу автора — здесь совсем молодой поэт, который впервые приезжает в Михайловское летом 1817 года. Расположился, лежа в яблоневом саду: видимо, сочиняет или мечтает о чем-то. Уж очень любят здесь фотографироваться, иногда даже фамильярно: кто в обнимку, кто Пушкину яблоко подложит, да и не только... Ну, я думаю, он бы не обиделся.
А мы с вами сейчас пройдем к горбатому мостику, который так красиво смотрится отсюда. Деревянный, выкрашенный белой краской, он кажется ажурным, воздушным, легко зависает над прудом.
Впереди по правую руку — большой каменный амбар. При Пушкине его не было. Он появился в 60-х годах XIX века, построен при сыне Пушкина, Григории Александровиче, который прожил здесь ни много ни мало 33 года. Этот бывший льняной амбар сейчас используется как выставочный павильон.
А перед нами уже — горбатый мостик, за которым хорошо виден деревянный дом с самоварами. Это особый дом на Пушкинской усадьбе. Хоть появился он тоже при Григории Александровиче, и жил в нем управляющий имением, но имеет отношение и к истории наших дней. В нем долгое время находилась квартира Семена Степановича Гейченко, директора Пушкинского заповедника с 1 июня 1945 года, восстановившего усадьбу буквально из руин. Семен Степанович был и большой коллекционер, собирал многие вещи, в основном старинные: чайники, замки, ключи. Коллекция его самоваров — одна из самых больших частных коллекций в России — около 400 единиц. Все этот дом хорошо знают, и так и продолжают любовно называть: "дом с самоварами".
Прямо за домом с самоварами начинается цветочная аллея, которая и приведет нас на усадьбу Александра Сергеевича.
В начале аллеи — дуб, красив, раскидист. Дуб молод, ему не больше 250-300 лет. Для дуба это не возраст. В Пушкинское время он, конечно, был поменьше. Очень напоминает дуб «У лукоморья». Тем более что лукоморье здесь рядышком ("лукоморье"— старинное русское слово, встречающееся в сказках и летописях, означающее "место или угол у воды" — лука, лук, излучина) — стоит руку протянуть: Сороть впадает в Петровское озеро. Когда-то здесь висела и цепь, видимо, для большей наглядности с дубом из "Лукоморья".
За забором, по обе стороны цветочной аллеи, — фруктовые сады. Урожаи хорошие, яблоки вкусные, чистые — в основном те же сорта, что и при Пушкине: антоновка, ранет, полосатка, белый налив. Встречается груша, слива, смородина.
Заметьте — на цветочной аллее привлекает внимание необычный кустарник: цветет яркими малиновыми соцветиями. Это клен-малина — растение редкое, характерное для наших мест. На цветочной аллее практически всегда живые цветы, по составу поддерживающие усадебный стиль Пушкинского времени.
Аллея замыкается деревянным домом с башенкой. Напомню, что с 1911 по 1918 годы в Михайловском располагалась колония престарелых литераторов и учителей. Здание построено в 1911 по проекту архитектора Щуко для нужд колонии и непосредственно к Пушкинскому времени отношения не имеет. Сейчас используется как выставочный павильон.
А вот дом напротив уже напрямую связан с Пушкинским временем и с самим поэтом. Здесь жила семья Михайловского приказчика Михаила Ивановича Калашникова. С его дочерью Ольгой, как известно, у Пушкина был роман, даже имевший последствия.
Полное содержание книги будет опубликовано на страницах журнала "Доля" (№2 - №4)
На снимке: Н.Лаврецова, А.Буковская, А.Буковский
