Николай Ерёмин

ТАНЕЦ ЖИВОТА       

                                                 рассказ

 

       Гвоздём юбилейного ужина был танец живота.

     

       В полуподвальном помещении ресторана "Забава" пахло водкой и жареной рыбой. Кондиционер не работал. Гости уже изрядно выпили.

      

       И тут между столами, сдвинутыми в виде буквы «П», появилась танцовщица

Танечка Молчанова.

       25 лет. Шоколадное тело. Высшее юридическое образование и курсы восточного танца.

      

Зазвучала ритмическая мелодия.

Зазвенели мониста на груди и бёдрах танцовщицы.

         Публика замерла в восхищении.

      

Восьмидесятипятилетний юбиляр Курт Шпильберг оживился и стал хлопать в ладоши. Танечка, ритмически изгибаясь, двигалась вдоль столов. Иногда она застывала, изображая какую-то таинственную букву сексуального алфавита, но мышцы её живота и бёдер продолжали вибрировать, вызывая тонкое эхо в двух колокольчиках, продетых сквозь пупок…

      

Курт был счастлив.

Юбилей удался на славу.

Все, кто пришел в ресторан, осыпали его подарками и цветами.

        Чего ещё желать? Жизнь прожита. Итоги подведены.

      

Давным-давно, маленьким мальчиком, был он сослан с родителями, как и многие немцы Поволжья, в Сибирь, на вечное поселение.

       Сначала жили в Норильске, потом в Енисейске, а потом обос­новались в прекрасном сибирском городе Абаканске.

       Здесь он, преодолевая моральные и материальные трудности, поступил в художественную школу имени Сурикова, потом, окончив институт, вступил в Союз художников, получил мастерскую — и стал создавать полотна, воспевающие величие сибирских новостроек и передовиков производства, первопроходцев, романтиков социализма.

      

Приходилось рисовать в основном по заказу, а не по велению сердца — например, портретную галерею членов ЦК КПСС к 7-му ноября. Но он поставил себе чёткую цель: выжить в любых условиях, которые диктовала ему, ссыльному немцу, действительность, и вернуть­ся в Германию, на родину отцов и дедов, во что бы то ни стало.

      

Работал много, по меткому выражению поэта, «наступив на горло собственной песне». Поэт, кстати, пустил себе пулю в лоб, а он выжил, каким-то чудом преодолев ранний репрессанс и поздний peaбилитанс, две составные части эпохи марксизма-ленинизма.

       И стал сначала заслуженным, а потом и народным художником России! Случай исключительный, почти невероятный.

      

И когда выдал он двух своих дочерей замуж, похоронил жену, когда неожиданно развалилась империя СССР, переехал он в Дрезден, чтобы спокойно дожить оставшиеся годы.

      

В Дрездене приняли его со всеми подобающими почестями.

       Предоставили шикарную квартиру в центре города, мастерскую на лоне природы, солидную пенсию, двойное гражданство.

       Пиши, твори, радуйся жизни!

      

Ан, нет, всё есть, а чего-то не хватает. 

И стал он по нескольку раз в году прилетать в Абаканск, и стал рисовать сибирские пейзажи — и вернулось к нему вдохновение, и посыпались, как из рога изобилия, шедевры живописи, один лучше другого...

      

А когда подошло время очередного юбилея, оказалось, что в Абаканске даже нет такого помещения, которое могло бы вместить работы последних лет. Пришлось делать одновременно две выставки, в двух залах: Союза художников и Художественного музея.

     

 Танечка Молчанова почувствовала восторженное к ней отношение со стороны юбиляра, как только их взгляды встретились.

         Музыка усиливалась, ритм ускорялся.

Юбиляр хлопал в ладоши и готов был присоединиться к танцу.

 

Танечка приблизилась к нему, и наступил кульминационный момент, когда голова и плечи танцовщицы сохраняли полную неподвижность, а живот и бёдра вытворяли всё, чему их научила на курсах знаменитая индианка,  незакатная звезда Роза Ханум.

      

Полгода занималась Танечка на курсах восточного танца у Розы Ханум. Курсы были очень дорогими и очень престижными. Всего 12 молодых женщин отобрала Роза, только тех, кто желал овладеть искусством танца,  чтобы покорить сердца своих возлюбленных и выйти за них замуж.

       — Это ваш исключительный шанс!  — сказала Роза Ханум. — Учитесь, и успех обеспечен.

      

После окончания юридического факультета некоторое время работала Танечка юрисконсультом в частной фирме 000 «Фемида».

       Очень скоро стала она любовницей директора фирмы,  который в минуты страсти назначил ей ежемесячное содержание в 100 тысяч рублей.

       Целый год аккуратно получала Танечка Молчанова эти деньги, но когда шеф узнал,  что она,  как говорится,  подзалетела и находится в интересном положении,  он резко переменил к ней отношение,  заставил прервать беременность и снизил размеры ежемесячной суммы до 50-ти тысяч.

      

Что делать?

       Сходила Танечка к гадалке-знахарке, чтобы та предсказала ей судьбу и дала совет. А та ей и посоветовала — походи, говорит, к Розе Ханум, научишься танцевать — не пожалеешь!

        

Но директор «Фемиды» к успехам Танечки на курсах «Танец живота» остался равнодушен.

       Он восстановил серьезные отношения со своей законной женой и уволил Танечку без выходного пособия. После чего пришлось ей устроиться в ресторан «Забава» и показывать свое танцевальное умение на банкетах и юбилеях.

     

Курт Шпильберг уловил взгляд Танечки Молчановой — и мурашки побежали у него по спине…  Потом по рукам и ногам.  Почувствовал он, как бес вошел к нему под ребро и овла­девает всем телом.

      

И вскочил он с бархатного юбилейного кресла, напротив танцовщицы, и стал выписывать ногами замысловатые кренделя...

      

Публика восторженно закричала — все сорвались с мест и пустились в пляс...

      

Танечка, в центре внимания, вскочила на стол и уже там продолжала священнодействовать своим шоколадным телом, доведенным  в сауне и в солярии до изумительного совершенства.

      

Наконец, раздался последний удар барабана, прозвучал последний аккорд —и юбиляр Курт Шпильберг, упав на колени перед Танечкой, произнес:

 — Богиня! Муза! Я покорён! Делай со мною,  что хочешь!

      

И взял он её за коричневую нежную руку и, прижав её пальцы к своим губам, проводил к праздничному столу, стоящему особняком, и посадил рядышком на бархатное кресло…  И налил ей бокал шампанского.

       И выпили они на брудершафт, глядя друг другу в глаза, и не отходили друг от друга весь юбилейный вечер...

      

Через день, когда я зашёл в мастерскую художника, то увидел,  что Танечка позирует ему в  классической танцевальной позе, сложив ладони шалашиком и устремив улыбающийся взгляд ввысь.

      

Через месяц картина "Танец живота" была готова и выставлена на всеобщее обозрение в зале Союза художников.

      

Более ста тысяч посетителей оставили свои записи в книге отзывов.

Самый яркий отзыв гласил: «Несколько часов простоял я в восторге перед картиной, которую назвал бы «Сибирская Джоконда». Спасибо ху­дожнику! Он воистину народный!»

      

Закрывая выставку одной картины, мэр прекрасного нашего сибир­ского города Абаканска прикрепил к груди Курта Шпильберга высшую наг­раду:  Золотого льва, держащего в лапах лопату, усыпанную бриллиан­тами, и объявил его Почетным жителем города.

     

 А еще через месяц в аэропорту отправляли мы народного художника и его молодую жену Танечку Молчанову чартерным рейсом в Дрезден, и Курт Шпильберг обещал нам, что они вернутся, чтобы отметить в Абаканске сначала девяностолетний, а потом и столетний юбилей.     

                                                                                   Николай Ерёмин, г. Красноярск